Ирония поглотила весь город и стала символом интеллекта
Я говорю: «Иди домой дорогая, я мёртвого тела инспектор искренности»
Аккуратно работаю с ножевыми и сквозным «огнестрелом»
Мне так трудно достать эти ярко-зеленые пули из ее тела
Сильные с дьявольским смехом сверху поливают меня водой
Мне вас не поймать, да и не буду за вас гнаться
Максимум пару раз крикну: «Скотина, стой!»
Да начну сам под нос себя ругаться
Капли размывают белые линии —
Последнее, что осталось от ее тела
Когда ее уже нет, и прошло время
Легче дорисовывать по памяти то, что всем нужно было сохранить целым
Это то, что всем нужно было сохранить
всем еще течёт кровь, тревожная и живая Стекает
между руками поднятых рук, готовых к объятиям давно угасла Была бы она феникс, но феникс это вроде что-то из сказок А сказки спрятались, их согнали с детских площадок Над ними смеялись весёлые дяди в поисках своих весёлых закладок Согласование знакомая фальши Целует красавицу зависть Не говорили мне, что было дальше Я и так знаю, что было дальше У королевы новый форпост Солдаты поуправляют манжеты У королевы новый пост У королевы новый мета А девочка лежит на асфальте За страшную свою оплошность Хочешь, что знаешь нате Ее приговор — пошлость А я смотрю в твои голубые глаза Нервно касаюсь кудрей из золота Мне, к сожалению, теперь так сказать нельзя Но мое сердце тобою измотано Я смотрю в твои голубые глаза Они и вправду глубокие, как океан Мне правда нельзя теперь так сказать Но я говорю, говорю это сам Я смотрю в твои голубые глаза Во мне правда огонь, и он правда горит Я больше никогда не Если так сказать, пока королевский патруль бдит.